Суджанская Хатынь
Со времени кошмара, случившегося в селе Ивница, прошло больше 80 лет. Ивницкую трагедию по праву можно назвать Суджанской Хатынью. Мы должны еще раз напомнить ныне живущим о чудовищных зверствах фашистов в многострадальном суджанском селе в феврале 1943 года, чтобы люди помнили и никогда не забывали. 1943 год стал переломным в Великой Отечественной войне. Фашистские войска терпели поражения и отступали. В Ивнице был временно расквартирован немецкий стрелковый полк. Село служило ему лишь перевалочной базой при отступлении. Наши войска, обескровленные предыдущими боями, в освобожденном Большесолдатском районе ждали подкрепления. - В феврале 1943 года, вспоминает участник тех событий Иван Евдокшин, - в составе первого отдельного истребительного батальона я освобождал село Ивницу Суджанского района. Наш батальон, к тому времени ослабленный тяжелыми боями, понес огромные потери. Немцы превосходили нас как численностью, так и по вооружению в несколько раз. Продолжая наступление, мы все же смогли уничтожить большое количество вражеских солдат, но и у нас были немалые потери. До освобождения Суджанского района оставалось всего несколько километров. Ранним утром 22 февраля в Ивнице появились наши разведчики. Они постучали в окно хаты одной из местных жительниц, расспросили о немцах. Та указала им избы, где были расквартированы фашисты. Разведчики перестреляли в одном из домов около 40 немцев, после чего скрылись. К несчастью, одному немецкому солдату удалось бежать. Он, вероятно, принял напавших за партизан и доложил о случившемся своему командиру. Разъяренные фашисты направили в Ивницу отряд карателей. Вот что вспоминает Людмила Яковлевна Костюкова – очевидец трагедии: «Мне в ту пору было 13 лет. Утром отец разбудил меня и послал в хутор Мерзловку к дяде Филиппу. У него в погребе прятался мой раненный брат, бежавший из плена. Отец велел предупредить его, чтобы не вздумал приходить домой, потому что у нас квартировали немецкие солдаты. Когда я подошла к хате дяди, то увидела наших разведчиков в белых маскхалатах, они расспрашивали его о немцах. В Мерзловке фашистов тогда не было, и разведчики пошли дальше. А днем началось самое страшное. Немцы ходили по хатам и выгоняли жителей на улицу. Некоторых убивали прямо перед домами. Многие прятались в погребах, фашисты бросали туда гранаты. Так погиб мой дед и мачеха, отец сумел выжить, притворившись мертвым. Меня вместе с другими жителями немцы погнали по деревне. Сначала нас привели к колодцу, в который хотели всех бросить, но потом передумали и согнали в местную школу, где продержали три часа. Ни есть, ни пить не давали, иногда лишь бросали снег. Несколько человек немцы расстреляли по подозрению в содействии партизанам. Потом нас погнали дальше. Помню, была страшная метель. Многие шли разутыми и полураздетыми. Ослабевших выводили из колонны и расстреливали. По дороге мы не раз натыкались на замерзшие трупы стариков и детей. Некоторое время нас продержали на хуторе Шептуховка. Однажды мы услышали стрельбу, разрывы снарядов – это наступали советские войска, после чего немцы в спешке нас побросали. Когда мы вернулись в Ивницу, увидели, что от многих хат остались только печные трубы. В здании сельсовета немцы сожгли заживо десятки наших односельчан. Пятьдесят стариков и подростков расстреляли в торфяных ямах». - Сколько страха и мучений пришлось вынести, - начала свой рассказ жительница Ивницы Александра Игнатьевна Анохина, - ворвавшись в село, фашисты с особой жестокостью и остервенением стали расправляться с мирными жителями - женщинами, стариками и маленькими детьми. Одних, прямо на глазах у всех, расстреливали у колодцев и торфяных ям. Следующие под дулом автоматов сбрасывали своих мертвых односельчан в канавы, а сами становились перед автоматчиками, ожидая своей неминуемой участи. Большую часть населения расстреливали, те, кто пытался сопротивляться, каратели добивали штык-ножами. В тот ужасный день в нашем селе было страшнее, чем в аду. Повсюду звуки выстрелов автоматов заглушали пронзительные стоны и душераздирающие крики измученных людей. Всех, кто остался в живых после жестокой расправы, раненных и покалеченных фашисты загнали в здание сельсовета, в котором окна и дверей были выбиты. Чтобы не тратить патроны, эти звери решили расправиться со всеми одним махом - просто спалить недобитых селян живьем. Вместе со своей мамой и старшей сестрой в здание сельсовета загнали и маленькую Сашеньку. Оставив возле оконных и дверных проемов часовых, фашисты отправились за бензином. Жители, обреченные на жестокую смерть пытались выпрыгивать из окон, прорваться в дверные проемы. Сухая автоматная очередь вмиг разрушала все надежды на спасение. Когда фашисты поняли, что отчаянных жителей будет трудно сдерживать в здании, они стали стрелять и бросать в людей гранаты. Многие селяне в сельсовете погибли сразу, раненных добивали штыками. Находясь в шоке, наблюдая за тем, как вокруг в муках погибают односельчане, Александра Игнатьевна, ничего не понимала, все происходило, как в самом страшном сне. После взрыва гранты получила ранение. Один осколок лишил пальца, другой навсегда остался под лопаткой. Истекая кровью, девочка видела смерть мамы и сестры. Чтобы спастись, она спряталась под тела погибших жителей. А когда оставшиеся люди бросились в отчаянный прорыв, раненная девчушка, воспользовалась неразберихой и замешательством фашистов, выпрыгнула в оконный проем. Она не помнит, и до сих пор не верит, как ей, совсем юной жительнице села, удалось обмануть смерть. Бывшая жительница сожженной дотла деревеньки Журавлевки Евгения Семеновна Абросимова дополняет эту жуткую картину: «Немцы стали стрелять по соломенным крышам хат, которые загорались одна за другой. Испуганные люди выбегали из горящих домов, и их тут же расстреливали. Нас, троих детей, мать увела в сарай к соседке, там мы спрятались за кучей навоза. Солдаты нас обнаружили и со смехом кинули в нас две гранаты, которые на наше счастье не взорвались. Тогда один немец подошел и застрелил из автомата нашего дедушку и соседку. Мы с матерью убежали в лес, где сделали себе берлогу и сидели несколько дней в снегу. Потом вышли из убежища и побрели в строну Ивницы. Там увидели дотлевшие остатки изб и сельсовета». Подумать только: на фронте погибли 179 жителей Ивнинского сельсовета, а дома жестокую смерть приняли 201 человек, 37 из которых дети! 28 февраля 1943 года советские войска освободили село. В числе освободителей Федор Сухов, который потом написал книгу об Ивницкой трагедии, она так и называется «Ивница». В книге автор признается, что ему, прошедшему военными дорогами, приходилось видеть всякое, но такой ужасной картины, которая предстала перед его взором в этом селе, он не видел нигде. Большинство людей погибло в здании сельсовета – это одна большая братская могила. В 1998 году на месте бывшего сельсовета установили памятник погибшим в Ивнице, который освятил архиепископ Ювеналий.
В 2019 году в селе Ивница после реконструкции открылся новый памятный комплекс погибшим односельчанам. На торжественном митинге после воспоминаний очевидца тез страшных событий Зои Николаевны Моргуновой, глава региона Р.В. Старовойт, полномочный представитель Президента РФ в ЦФО И.О. Щеголев и генеральный директор ООО "Газпром трансгаз Москва" А.В. Бабаков возложили к мемориалу живые цветы. Реконструкция памятного комплекса была выполнена благодаря финансовой поддержке ООО "Газпром трансгаз Москва". Каждый год 28 февраля у памятника в селе Ивница мы вспоминаем имена погибших селян, не доживших до освобождения всего несколько дней.
